Некоторые резиденты Парка высоких технологий появились еще задолго до рождения основателей других успешных нынче компаний. Один из таких мастодонтов — Belhard, существующий с 1994 года. Мы встретились с его создателем и генеральным директором Игорем Мамоненко. Предприниматель вспомнил тяжелые 90-е, зарплаты размером с цену подписки на Netflix, становление отечественной айтишной отрасли и рассказал, что вкладывает в растяжимое понятие «IT-страна» и почему мы от нее никуда не денемся. Этой публикацией Onliner начинает серию материалов о компаниях и людях, которые занимались IT в Беларуси еще до того, как оно стало трендом.

Зарплата $10, цена принтера — $1200

— Компания изначально занималась продажей и дистрибуцией техники HP, правильно?

— Да, мы появились 13 января 1994 года в этом же здании, в комнате 1303. На тот момент уже было несколько крупных игроков: «Белсофт», «Таир», «Дайнова», «Би-Проект», «Реста». Как начали? Убедили Вену, что мы можем стать партнером и дистрибьютором. Столкнулись с перечисленными компаниями, которые представляли московский офис. Но поскольку он подчинялся венскому, нас тоже авторизовали.

— Что тогда было с деньгами в стране?

— Просто для понимания: тогдашняя зарплата по стране была в районе $10 в месяц. А лазерный принтер стоил $1200. Компания HP продавала их нам по тысяче долларов. Для нас $10 — это были хорошие деньги. Поэтому считали так: $1000 + $10 — и продаем за $1010. Мы вышли на рынок и сильно потрясли его: где-то за год стали делать 60% техники HP в Беларуси. Тогда нам и предложили стать дистрибьютором.

Компанию Belhard создавали четыре человека, которые на тот момент ничего не смыслили ни в бизнесе, ни в HP. Но было желание. Я тогда работал в технологическом институте: мне все нравилось, я любил компьютеры.

Поэтому и решился. Хотя уже тогда говорили, что поезд ушел.

— В смысле? Ниша продаж техники уже была занята?

— Да, нам говорили, что у тогдашних игроков рынка оборот уже в сотни тысяч долларов. Теперь это не космическая сумма для бизнеса. Но представьте, что это как сейчас десятки миллионов долларов. И мы, со своими зарплатами в $6, хотим туда попасть.

— Как вы перешли от дистрибуции техники к разработке софта?

— Допустим, вы открыли заправку — люди приезжают машины заправлять. Потом видите, что они еще хотят помыть автомобиль, колеса подкачать и так далее. Так у вас заправка обрастает автомойкой и шиномонтажом. Это можно применить к любому бизнесу: начинаешь заниматься чем-то одним, и вокруг появляются смежные сферы. Продаете компьютерную технику — логично, что надо думать, какие еще услуги и товары нужны вашему заказчику. И ведь он уже знает вас, вы себя зарекомендовали.

Компания HP оказалась очень удобным партнером в этом плане: кроме компьютеров была вся периферия, а в области принтеров равных им вообще не было. Покупка периферии открывала перед нами любую дверь. Потом уже перешли к серверам, сетевому оборудованию.

Само ПО мы начали продавать в 1996 году. Идея такая. Продали вы компьютеры, сервер, принтеры. А что с ними дальше делать? В те годы как раз появился класс пользователей компьютеров, которых сейчас мы называем бухгалтерами. Среди них тогда было много бывших сотрудников различных НИИ. Бухгалтер в 90-е мог претендовать на зарплату в $100. По тем временам — отличные деньги, несравнимо большие относительно любой другой работы, которой человек мог заниматься.

Это был феномен массовой переподготовки людей: они научились работать с компьютером, освоили «1С». Просто наше законодательство было очень несовершенным: за ошибку бухгалтера компания могла заплатить штраф в несколько оборотов — это очень дорого для фирмы. На бухгалтерах не экономили, отсюда и их зарплаты. До 2000 года, по нашим оценкам, на компьютере научились работать около 400 тысяч человек.